Наверно, в том, что нашелся Волшебник, который смог увлечь детей и взрослых своими книгами. Тот, умный и добрый писатель, что возродил в наших душах магическое очарование простых сказочных персонажей. И попав в его волшебный мир, мы задумываемся о многом, о чем не всегда хватает времени поразмыслить, прочувствовать. И мы, возвращаясь из придуманного им мира, становимся немного другими — добрее и великодушней.
Будущий писатель,Евгений Шварц, родился 21 октября 1896 года в Казани в семье медиков.
Его отец, Лев Борисович Шварц , родом из Екатеринодара, увлекался политическими делами, за что был выслан с семьей в Майкоп. Мама писателя, Мария Федоровна Шелкова, акушерка по образованию, была родом из Рязани. Родители были талантливыми людьми и увлеченно играли на любительской сцене. Именно от них унаследовал Женя любовь к театру.
В три года мальчик научился читать и беспрестанно выдумывал разные истории. А в пять лет на вопрос матери, кем он станет, вспоминал в своих мемуарах, что: «Я от застенчивости лёг на ковёр, повалялся у маминых ног и ответил полушёпотом: «Романистом». В смятении своём я забыл, что существует более простое слово – «писатель». Но я не сомневался, что буду писателем»…
В октябре 1921 года вместе с актёрами Театральной мастерской и молодой женой Евгений Шварц приехал в Петроград на гастроли. Но театральная жизнь не давала много денег на проживание, и Шварц грузил уголь в порту, работал продавцом в книжном магазине на Литейном.
Остроумный, быстрый на язык, он стал известен во всех литературных обществах и тусовках Петрограда как замечательный «устный писатель», блистательный рассказчик-импровизатор.
Шварц сблизился с обериутами, среди которых был его близкий друг Николай Олейников.
В Петрограде будуший писатель какое-то время работал секретарем у Чуковского. Затем его пригласили редактором в детское издательство.
Шварц начал писать фельетоны и рассказы, а также смешные подписи под смешными картинками для замечательных детских журналов «Чиж» и «Ёж». Он писал хорошие стихи, сатирические обозрения для Аркадия Райкина и кукольные пьесы для Сергея Образцова, сценарии для детского киноклассика Роу и взрослого классика Козинцева, либретто для балетов и репризы для цирка, писал мемуары, стесняясь самого этого слова и называя их «сокращенным» словечком «ме».
ЛУЧШИЕ ЦИТАТЫ ИЗ ЛЮБИМЫХ ФИЛЬМОВ ПО СЦЕНАРИЯМ ЕВГЕНИЯ ШВАРЦА
Я не волшебник, я ещё только учусь.
Любовь помогает нам делать настоящие чудеса.
Связи связями, но надо же и совесть иметь.
Очень вредно не ездить на бал, когда ты этого заслуживаешь.
Ухожу, к чёрту, к дьяволу, в монастырь!
Какое сказочное свинство!
Эх, жалко — королевство маловато, разгуляться негде! Ну ничего! Я поссорюсь с соседями!
Детей надо баловать — тогда из них вырастают настоящие разбойники.
Что враги сделают нам, пока сердца наши горячи? Да ничего!
Сегодня вы скажете, что деньги ничего не стоят, завтра — что богатые и почтенные люди ничего не стоят…
Ладно! Я: а) – отомщу, б) – скоро отомщу и в) – страшно отомщу.
Есть вещи более сильные, чем деньги.
Хорошие люди всегда побеждают, в конце концов… Но некоторые из них иногда погибают, не дождавшись победы.
Человеческие души, любезный, очень живучи. Разрубишь тело пополам – человек околеет. А душу разорвёшь – станет послушней, и только.
Люди не знают теневой стороны вещей, а именно в тени, в полумраке, в глубине и таится то, что придаёт остроту нашим чувствам.
А взрослые — осторожный народ. Они прекрасно знают, что многие сказки кончаются печально.
Шантажиста мы разоблачили бы, вора поймали бы, ловкача и хитреца перехитрили бы, а этот… Поступки простых и честных людей иногда так загадочны!
В каждом человеке есть что-то живое. Надо его за живое задеть — и всё тут.
Это галстук более чем модный. Он войдёт в моду только через две недели.
Лучшее украшение девушки — скромность и прозрачное платьице.
Единственный способ избавиться от драконов — это иметь своего собственного…
Все мы запутались в своей собственной паутине.
Деревья и те вздыхают, когда их рубят.
Жалеть друг друга тоже можно. Не бойтесь! Жалейте друг друга. Жалейте — и вы будете счастливы! Честное слово, это правда, чистая правда, самая чистая правда, какая есть на земле.
Не надо размышлять. Это слишком страшно.
— Я начал завидовать рабам. Они всё знают заранее. У них твёрдые убеждения. Наверное, потому что у них нет выбора. А рыцарь… Рыцарь всегда на распутье дорог.
Слава храбрецам, которые осмеливаются любить, зная, что всему этому придет конец. Слава безумцам, которые живут себе, как будто они бессмертны.
Подходить слишком близко к влюблённым, когда они ссорятся, смертельно опасно.
Мне ухаживать некогда. Вы привлекательны, я чертовски привлекателен. Чего зря время терять? В полночь жду.
И в трагических концах есть свое величие. Они заставляют задуматься оставшихся в живых.
Любите, любите друг друга, да и всех нас заодно, не остывайте, не отступайте — и вы будете так счастливы, что это просто чудо!
Ничему и никому не верить – это смерть. Всё понимать – это тоже смерть. А безразличие – хуже смерти.
Игрушки, с которыми дети обращаются неподобающим образом, убегают от своих нерадивых хозяев и основывают город. Но им угрожает Повелитель крыс, собирающийся атаковать их. Игрушки обращаются к кукольному Мастеру, приехавшему в отпуск и остановившемуся неподалёку, чтобы тот помог им справиться с врагом. Эта сказка Шварца исключительно детская, позволяющая представить на сцене множество самых разнообразных оживших игрушек, сплочённых единой целью и готовых дать отпор своему коварному противнику. Проявив смелость, находчивость и даже раскрыв настоящий заговор, игрушкам удаётся отстоять свой город.
«Жил-был на свете один ученый, настоящий добрый волшебник, по имени Иван Иванович Сидоров. И был он такой прекрасный инженер, что легко и быстро строил машины, огромные, как дворцы, и маленькие, как часики. Между делом, шутя, построил он для дома своего чудесные машины, легкие, как перышки. И эти самые машинки у него и пол мели, и мух выгоняли, и писали под диктовку, и мололи кофе, и в домино играли…»
Дневники Шварца – особая часть его творческого наследия. Он начал вести их в 1926 году. Правда, в начале войны многое пришлось сжечь. Записи же, которые он делал с 1942 года, сохранились.
В своих дневниках автор ставил перед собой две задачи: научиться писать прозой, считая для драматурга это очень важным, и найти наиболее точные слова для передачи чувств, событий и настроений в тот или иной момент жизни. Создал в них Шварц и галерею портретов современников, среди которых Корней Чуковский, Самуил Маршак, Сергей Городецкий, Юрий Герман, Дмитрий Шостакович, Ираклий Андроников и многие другие. Обо всех Шварц рассказывает тепло и иронично, порой язвительно, показывая знаменитых людей с совершенно неожиданной стороны.
Шварц — такое же простое и очевидное чудо, как его герои, как его язык, как простые реплики его пьес, заставляющие блаженно рыдать; его тридцатилетнее творчество, его шестидесятидвухлетнее присутствие среди нас, его советских соотечественников,— непредставимо, ему неоткуда было взяться. А с другой стороны — что может быть естественней, чем сказочник в аду? Где еще быть святому, как не на передовой в борьбе добра со злом? Шварца нельзя себе представить в советском социуме — но что может быть естественней, органичней, чем его улыбка, чем его воздушно-толстая, легкая, похожая на шар Монгольфьера широкая фигура?
Выставку подготовила Баишева А. М.